Феодосия Отдых - Тропа Волошина

Мы хотим пригласить Вас пройтись вместе с нами по дивным тропам Киммерии. От гостевого дома «Вега», где Вы остановились на свой кратковременный отдых в современной Феодосии, до селения, со звучным и таинственным названием: Коктебель. Пройтись по земле полной суровой жизни и величайшей поэзии, навеянной историей. По тропинкам - хранителям преданий ещё гомеровских времён, по нашим пельно-серым холмам, по которым проходил Одиссей. Мы пройдём мимо бывших генуэзских крепостей, вдоль которых тянулись скифские дороги, а среди молчаливых курганов и сегодня гуляет сухой порывистый ветер, нашёптывая легенды об аргонавтах и Ифигении Таврической.

По ним гулял, влюблённый в этот безумно красивый край его певец, поэт и художник, ученый – Максимилиан Волошин.

Он приехал вместе с матерью – Еленой Оттобальдовной Кириенко- Волошиной «…в этот весёлый, вечно юный, цветущий, прекрасный, чудесный юг…» в мае 1893 года. В 1895 году мать определила Макса на учёбу в феодосийскую казённую гимназию (сейчас в этом здании Финансово-экономическая академия, ул.Р. Люксембург, 34). Здесь, обнаружились его способности к рисованию. Просматривая рисунки гимназистов, И. К. Айвазовский обратил внимание на юного Волошина и, будучи попечителем гимназии, постоянно интересовался его успехами. Его успехи были поразительны не только в области рисования, но и на сцене гимназического театра, в изучении истории своего края, в поэзии. Его впечатлительная и восторженная натура впитывала в себя прелесть суровой девственной природы Восточного Крыма.

По субботам после окончания занятий в гимназии Макс Волошин отправлялся пешком домой в Коктебель, а в понедельник ранним утром этим же маршрутом возвращался в Феодосию.

Пройдёмся и мы, вместе с ним горными тропами из гостепреимной «Веги» в Коктебельский дом Волошина. Изменился облик города и сёл, лежащих в округе Феодосии, но остались неизменно привлекательными природа, горы и долины, перевалы и урочища по которым шёл в бессмертие юноша по имени Максимилиан.

Вдоль набережной, современной и шумной, минуя картинную галерею им, Айвазовского, краеведческий музей и башню Константина, выйдем к старому христианскому кладбищу. Огибая его по склону горы Тепе-Оба, откуда открывается захватывающий дух вид на гречанку Феодосию, выйдем к Дурандовской балке, заросшей тёрном, кизилом и шиповником. Рядом ещё одна балка – Заводская – с глиняными карьерами и кирпичным заводом. По Дну балки ранее протекала река Истриана, сейчас – небольшой ручеёк, впадающий в море рядом с домом И.К. Айвазовского. Проходя мимо карьера, внимание Макса неизменно привлекали округлой формы тёмно-красные и оранжевые камни. Это - сидериты: стяжения глины и железа. Ещё в эпоху возрождения художники рисовали свои картины палочками, вырезанными из этих камней.

Впереди взору Волошина открывалась немецкая колония Герцберг: аккуратные белые домики под ярко красной черепицей. Она основана в 1805 году выходцами из Вюртемберга, Цюриха и Бадена. Макс неизменно отмечал, что царское правительство умно и рационально разрешало поселять в соседстве с городом таких колонистов, которые были хорошо знакомы с садоводством и виноградарством, различными ремёслами. На склонах Тепе-Оба бушевали фруктовые сады из яблонь, груш, абрикос, грецких орехов, кизила и барбариса. Он заслушивался рассказами старожилов колонии, которые ещё помнили легендарного героя Италии Джузеппе Гарибальди, плавающего юнгой в Феодосию с Легурийского побережья. Здесь проживала его тётя, фрау Гарибальди, и племянник часто навещал её. Сейчас здесь село Пионерское.

Вместе с Максом войдём в урочище Кизильник, где проходили все народные гуляния. Сюда неизменно приходили феодосийцы собирать вкусные и целебные плоды кизила.

В верховьях огромной Заводской балки, в размытом дождями овражке внимание Макса привлёк окаменелый моллюск. Это удивительное творение природы - аммонит. Миллионы лет назад этот молюсок, предок нашего наутилуса, жил в теплом океане Тетис, покрывавшего своими водами и территорию Крыма. А вот ещё одна находка - длинный, пальцеобразный, покрытый кремнием белемнит.. В народе его до сих пор называют «чёртовыми пальцами». Макс, а если удастся и мы, складывает их в платочек и в ранец. Будет что показать товарищам.

Привлекает внимание Макса и Лысая гора, с глинами лысогорских карьеров, строительными известняками и мергелями. С целебным родником, названным в честь русской девушки Святославы. В те годы здесь был сооружён павильон, где все желающие могли пользоваться чудодейственной водой и назывался он источник Паше-Тебе.

Раздумывая над найденными здесь наконечниками стрел и монетами крымских ханов Гиреев, Волошин представлял себе картины жестоких битв, разыгравшихся у лысой горы в 1433 году. Здесь воины татарского хана Хаджи - Гирея разбили отряды генуэзских наёмников из Кафы. В Июне 1175 года Турецкие войска под началом великого визиря Ахмета - Паши и татарские отряды Эминека вели осаду и обстрел Кафы. А ещё почти через 300 лет, в августе 1771 года русские войска князя Долгорукого вели осаду уже турецкой Кефе (Кафы) и затем освободили Крым от Турок.

Размышляя над этими историческими событиями, мы вместе с Максимилианом подходим к горному селению Курбаш («Начало гор»- крым.тат.) с обширными виноградными плантациями и фруктовыми садами, ранее принадлежащих феодосийскому табачному магнату Крыма.

Здесь Вас поманит к себе вечно журчащий родник, и Вы, словно уставшие путники, заблудившиеся в своих проснувшихся чувствах, отдохнёте рядом с ним на скамеечке, испробуете небольшими глоточками целебной горной воды. На западной окраине села ещё в давние времена был устроен фонтан. Он был реконструирован в 1912 году, а затем в 1990 году, действует и сейчас.

Ещё немного по тропе и в голубоватой предвечерней дымке начнёт вырисовываться чёткий контур древнего вулкана Карадаг, а за ним – силуэт Эчкидага, волнистая цепь судакских гор. Неповторимая прелесть девственной природы, треск цикад, холмы, меняющие цвет под закатными лучами солнца, запах полыни и чабреца – всё это возвышает, способствует обострённому восприятию волшебного мира.

Ещё один перевал, отделяющий гору Тепе-Оба от горы Ляля-Тепе («Дикий тюльпан» - кр. тат) и нашему взору откроется странный камень в виде куба. Дожди, ветра и время источили посредине его углубление, очень удобное для сидения. Его в народе и называют «креслом Волошина». Приподнятое, возвышенное настроение переполняло сердце юного поэта. Ещё бы! Это же чувство испытываем и мы при виде величественных очертаний хребтов Биюк и Кучук-Янышар, Узун-Сырт, скалистых обрывов с причудливыми очертаниями Кок-Кая, Сюрт-Кая, Святой горы, цветущих долин и голубой глади коктебельского залива с зовущим к себе мысом Топ-Рак–Кая.

С тех пор, как отроком у молчаливых
Торжественно - пустынных берегов
Очнулся я, - душа моя разъялась,
И мысль росла, лепилась и ваялась
По склонам гор, по выгибам холмов.

Глядя с перевала на открывающийся перед нами лик земли «святой и древней», начинаешь понимать изображённые кистью художника киммерийские пейзажи, где «по холмам бегут к заливам тропы», где слышен «Лёгкий шелест незримых шагов», где «холмы пустынь и серых гор, зубцы вечернею увенчанные славой».

Под горой «Диких тюльпанов» приютилось небольшое селение Джанкой Греческий. Сейчас это село Подгорное. Немного дальше, у дороги – село Султановка (сейчас Южное). Путь Волошина пролегает окраиной села мимо развалин древней мечети Султан-Салэ (XV век). С этой мечетью связана ещё одна поэтическая легенда о любви двух молодых людей – бедного пастуха Салэ и дочери богача Расам-хана. Их сын Султан и построил мечеть в память о своём отце.

Вместе с юным путником мы минуем водохранилище, источник и выйдем к перевалу Узун-Сырт, Здесь дорога пойдёт всё время на спуск. Всё ближе «зеркало залива» и «…за холмом лиловые вершины подъемлет Карадаг зубчатою стеной». Остаются позади хребты Биюк и Кучук-Янышар. Виднее становятся дома первооткрывателей Коктебеля – Э.А. Юнге и Е.Ф. Юнге - известных живописцев, первые современные дачные домики, урочище и ручей Юланчик. Макс любил слушать легенды о нём. Он сладко верил всем крымским легендам. Послушаем и мы.

Здесь, согласно легенде, в далёкие-предалёкие времена жила огромная змея, Жители убили её, но детёныши остались. Косил однажды коктебельский бедняк сено. Решил отдохнуть и заснул под грушей. Из Барыколя налетел, вдруг, страшный ветер. Застыл от ужаса бедняк. Налетела на него козлиная свадьба: впереди три горбатых козла с человеческими лицами, за ними старый козёл с коровьими ногами бил в барабан. И среди них на верблюде сидела с бубном в руке невеста бедняка – вдовушка, на которой он собирался жениться. Бросился к ней жених, но она его заметила и скрылась в горбе верблюда. Двадцать лет потом ходил бедняк по деревне по пятницам и спрашивал, не видел ли кто его невесту. Ведь в этот день на свадьбе козлов прокричал горбатый джин… Эту легенду потом записал в полном объёме друг М. Волошина – Н.А. Маркс.

А вот и дом Волошина. Дом гостеприимный и открытый всем его многочисленным друзьям. Но это уже другая история, которую с удовольствием Вам поведают при его посещении. Он и сегодня, как магнит притягивает всех любителей поэзии, Величия красоты Киммерийских просторов, людей неравнодушных и простых.

Тропой Волошина из Феодосии в Коктебель и обратно прошли многие из его товарищей и друзей, писателей, художников, артистов, геологов, наших с Вами современников. Пилот-авиатор, организатор первых планерных слётов в Коктебеле, внук Айвазовского Константин Арцеулов, писатель Эмилий Миндлин оставили нам немало запоминающихся воспоминаний о своих прогулках по этим местам - «дорогой Макса».

Часто приходил из Феодосии в Коктебель к своему другу К.Ф. Богаевский. Они вдвоём совершали многочасовые прогулки по полынным коктебельским холмам и склонам Яны-шарских хребтов. Вели тихие задушевные беседы, наполненные творческими откровениями. Однажды на лодке они подплыли к отвесной стене Карадага с глубокой трещиной подводного грота у самого её подножья. Волошин воскликнул: «Это вход в Аид. Сюда Орфей входил за Эвридикой». Так мог сказать только гений.

И последний раз, в июне 1932 года, Богаевский шёл волошинской тропой к своему больному другу в Коктебель. Он так описал этот поход в одном из своих писем С.Н. Дурылину – известному учённому и филологу: «...шел по горам феодосийским, откуда открывается чудесный вид на сияющие горы Коктебеля, Отуз, Судака и Алуштинской Яйлы, а с противоположной стороны – на пустынные берега Боспора Киммерийского с суровой горой Опук – вся Киммерия была перед моими глазами, та Киммерия, котрую мы когда-то с милым Максом впервые открывали: он в поэзии, а я в живописи. Давно это было, и теперь я смотрел на всю эту красоту глубоко осиротевшим, и горы, и море, и пустынные азовские степи стали также осиротевшими, - они теряют своего единственного, воистину великого и вдохновенного певца».

До конца своей жизни сохранил Максимилиан Волошин верность, любовь и душевную теплоту к Феодосии, городу своего отрочества и юности. Обращаясь к своему другу – К.Ф. Богаевскому он писал:

Одни сверкали нам вдали
Созвездий пламенные диски
И где бы ни скитались мы,
Но сердцу безысходно близки
Феодосийские холмы.

Тропа Максимилиана Волошина – поэта и художника – заканчивается для нас в Тихой бухте, на вершине горы Кучук-Янышар, там, где он любил отдыхать после походов и прогулок, где любовался бескрайней перспективой моря, величавым заливом и маленькими бухточками, скалистыми обрывами Карадага и Биюк-Янышара, грядами оранжевых холмов, голубых долин и синего окоема. Это стоит увидеть и нам. Однажды побывав у могилы Поэта, вы никогда не сможете забыть эти ощущения. Здесь Макс навсегда слился со своей родной Киммерией. Но остался с нами. И, кажется, это сегодня он говорит с нами:

Я вижу грустные, торжественные сны
Заливы гулкие земли глухой и древней,
Где в поздних сумерках грустнее и напевней
Звучат пустынные гекзаметры волны.

Закончим и мы здесь своё путешествие.
А сколько ещё прекрасных мгновений и возможностей предложит вам гостевая Вега. Музеи, исторические памятники и знаменательные места покажут Вам лучшие экскурсоводы и знатоки нашего города. Это наши друзья, с которыми мы сотрудничаем. Это люди, влюблённые в Феодосию. Вы тоже полюбите его. До встречи.